20 сентября в Томск вернулась этнографическая экспедиция, которую объявили пропавшей 16 сентября. Её участники, среди которых – члены Русского географического общества, прошли по маршруту Тунгусской кочевой тропы на территории Томской области и Красноярского края. Руководитель экспедиции, член Томского отделения РГО Алексей Гапонов рассказал нам о том, что случилось на маршруте, какие артефакты команда привезла из экспедиции и как староверы воют с соседними деревнями.

— Алексей, хотим поздравить с возвращением из такой непростой экспедиции. Пускай в неведении мы находились недолго, и команда нашлась быстро, попереживать мы успели изрядно.
— Спасибо! Сегодня практически все участники добрались до дома. Все в прядке. Наша экспедиция изначально была непредсказуемой. Мы наметили нитку маршрута, но всё ещё оставалось очень много переменных. В местах, куда мы отправились в этот раз, мы были только зимой на снегоходах. А болота зимой и болота летом – как две разные страны. Наша команда поняла, что это будет непростое путешествие, и было принято решение отправиться туда на двух шестиколесных вездеходах – максимально проходимом транспорте в данных условиях. Кстати, осень – это самое лучшее время для путешествия по болоту, поэтому проблемы были не сколько с погодой, сколько с техникой.
— С какими из них вы столкнулись?
— При любой поломке нет возможности отремонтировать вездеход в нормальных условиях, приходится делать это не в гараже с хорошей подсветкой, а прямо лёжа на болоте. Чтобы долгое время существовать автономно, необходим гигантский объём снаряжения с собой – вся ремонтная база, а это большой вес. Возможно, это также повлияло на корректировку сроков экспедиции.

Главной целью экспедиции был поиск артефактов, подтверждающих теорию о причине переноса Кетского острога в начале XVII в к устью реки Орловка, на современную территорию деревни Клюквинка Верхнекетского района Томской области. Этим событиям посвящён документальный фильм Алексея и его команды «Geography trophy». Материал для фильма был отснят во время предыдущей экспедиции летом 2021 года, тогда же были найдены и подтверждающие артефакты. Остался лишь вопрос, почему острог перенесли на 250 км вглубь государства.
Теория команды заключается в следующем: на рубеже XVI-XVII вв., когда Кетский острог стоял на границе государства, именно вдоль этих территорий могли проходить кочевники – орловские тунгусы, что могло перерезать коммуникацию русских поселений с острогом. Единственным правильным решением в этой ситуации было перенести острог ближе к устью Орловки, чтобы загородить тунгусам выход к Кети и обезопасить границу.
«Современная наука отрицает, что на рубеже XVI-XVII вв. тунгусы пользовались этой тропой. Мы отправились в экспедицию, чтобы найти доказательства обратного и нашли их. Среди артефактов найдены многочисленные наконечники металлических стрел и многое другое. Теперь дело за археологами», — делится Алексей.

— Когда вы поняли, что всё идёт не по плану и какие эмоции испытали в этот момент?
— Мы подошли к водораздельным болотам у фактории Сым и увидели, что воды из-за прошедших дождей там больше, чем ожидалось. Поняв, что возникнут трудности с проходимостью местности, решили не идти наперекор стихии и обойти болота по старым тропам. Таким образом, участок от Сыма до озера Бургункуй через озеро Опольчум выпал из нитки маршрута.
Экспедиция под руководством Алексея выбрала один из древних путей через водораздел Оби и Енисея, которым пользовались вплоть до ХХ века сборщики ясака и кочевые народы, которые перемещались от реки Кеть к верховьям реки Кас.
В 1883 году здесь развернулось строительство судоходного канала, который сегодня известен под названием Обь-Енисейский. Этот канал – единственный искусственный водный путь, соединяющий бассейны Оби и Енисея. Канал активно функционировал до того момента, пока не была проложена Транссибирская магистраль. Сегодня канал заброшен и используется лишь туристами и местными жителями – староверами. Водный путь является частью Кеть-Касского заказника. Вдоль канала есть тропа, пролегающая по гривам через болота – то, что осталось от столбового «Баронского тракта»
— Что оказалось самым тяжелым в сложившейся ситуации?
— Понять, что ты вернешься домой не через две недели, как планировал, а через 20 дней. Каждого из нас дома ждали семья, работа, планы. Ещё, если до того момента, как мы сошли с намеченного пути, каждый шаг у нас был распланирован, то после, в один из дней, мы ложились спать, не зная, что будет завтра. К тому времени мы уже пришли к озеру Водораздельное, и дальше дороги просто не было. Конечно, чуть позже мы нашли её, но само ощущение пребывания в неведении посреди сибирской тайги может здорово подкосить в психологическом плане.
Многие путешественники долго готовятся к переходу по Обь-Енисейскому каналу, тщательно планируют маршрут, а нам просто нужно было попасть домой, и мы выбрали наиболее короткий путь. Это вынужденное изменение маршрута, безусловно, позволило увидеть много интересного. У нас принято считать, что Верхнекетский район – это север области, и жизнь заканчивается в посёлке Белый Яр вместе с железной дорогой. А на самом деле жизнь кипит настолько, что дело доходит до локальных противостояний одного поселения с другим. Там живут удивительные люди – староверы, которые в прямом смысле воют между собой, натягивая тросы, используя самострелы, натравливая на «вражескую» деревню вооруженные силы. А причина проста – не хватает ресурсов.

— Как выглядят эти поселения? Какой в них уклад жизни?
— Они напоминают деревянную Россию XIX века. Интересно, что всё хозяйство у местных сосредоточено под одной крышей в амбарах. Вероятно, потому что зимой наметает много снега. Как подмечали участники экспедиции, чем-то эти староверы похожи на горцев, если говорить о традиционном, в чём-то затворническом укладе жизни. У них большие семьи, категорически не приветствуется распитие алкоголя. На улице мы не увидели ни одной женщины. В своей жизни я уже имел дело со староверами и скажу, что все они отличаются. Например, староверы Красноярского края, деревни которых мы встретили вдоль реки Фомка, нормально реагируют на съёмку и проявляемый к ним интерес.
— Были ли у участников экспедиции и лично у Вас особые ставки на тот участок маршрута, который не удалось преодолеть?
— Кроме того, что наша экспедиция этнографическая, в неё отправились и из-за спортивного интереса. Один из участников и по совместительству производитель вездеходов, на которых совершалась экспедиция, Алексей Степечев, поставил перед собой цель преодолеть Тунгусскую тропу на вездеходе, чего раньше никто не делал. Так как маршрут мы поменяли, эту задачу пришлось на время отложить. В любом случае, мы планируем отправиться на Сым зимой.
— Какая постэкспедиционная деятельность предстоит участникам команды?
— Сейчас мы с Константином Иващенко (также член Томского отделения РГО) будем заниматься созданием и выпуском фильма о нашем путешествии. Снято очень много уникальных видов, артефактов, записаны удивительные человеческие истории. Хочется сделать его максимально интересным и зрелищным, потому что это стоящая история.

Именно с этих слов начинается следующий этап экспедиции – подведение итогов. Благо, пищи для размышления у участников накопилось предостаточно. Они прибыли в Томск на неделю позже запланированного срока, но эта неделя, наверняка, оказалась самым важным этапом экспедиции – этапом преодоления, окончательного сплочения и погружения в настоящий мир сибирской тайги.
Елизавета Шаимбаева